Обычный, ничем не примечательный день. Осень. Желтые листья, дожди. Как банально.
Алекс сидел на подоконнике гостиной. Учебный год начался не так давно, но казалось, что прошла целая вечность. Какая-то меланхолия. На сердце неспокойно. То ли стихи писать, то ли выходить под этот дождь и делать очередную бестолковую серию снимков.
Какое-то бестолковое состояние. Молодой человек прикоснулся кончиками пальцев к окну. С обратной его стороны стекали капли. Картина на грани пошлости и романтики. Но скорее пошлость.
Юноша покачал головой. В последнее время всё было как-то неправильно. В его сердце образовалось место для одного человека. Но этот человек никак не подавал признаков того, что готов, ну или хотя бы хочет его занять. От этого было неспокойно. Но нужно что-то делать. Ждать у моря погоды было долго и бесполезно.
Небо было тёмное. Не самый подходящий день для романтики. Самый подходящий день для уюта и тепла. Но в душе было пусто. Алекс знал, что нужно сделать, не знал, как ему это сделать. Пожалуй, не самое приятное состояние. Слишком уж подвешенное. И он от этого устал.
Потереть пальцами переносицу. Это он делал слишком часто в последнее время. Тоже не самый оригинальный жест в его арсенале.
Разум подбрасывал очередные мелкие мысли. Будто бы уводил от самого важного, о чём сейчас стоило бы подумать. Но нет, куда интереснее размышлять о том, что заставляет капли падать. Или почему осенью так часто идут дожди. Что угодно, только бы не самое главное.
Справедливости ради она появляется на горизонте. Тут уж не до капель и дождей. Она такая лёгкая, такая невероятная. Он даже пишет «Она» с большой буквы, когда делает пометки в дневнике. Она заставляет его сердце биться чаще. А сейчас – делать вид, что он упорно смотрит в окно. Смешная ситуация. Глупая. И Алексу стыдно. Он качает головой. Встаёт с подоконника. Поскольку всё же совестно. Машет ей рукой, чтоб обратила внимание. Проглатывает свои «зачем?» и «что ты делаешь, болван?». Он знает, что делает. Ну или думает, что знает.
Она подходит к нему. У неё невероятные глаза. Такие прекрасные. От них забывается вся приготовленная заранее речь. А ведь он что-то думал по этому поводу. Готовился. Алекс долго смотрит в лицо девушки. Может и не девушки, а ведьмы. Он не знает.
- Привет, - выдыхает он. Звучит жалко. Выглядит ещё хуже. Будто бы ему одиннадцать. Нервно сжимает и разжимает кулак. – Я тут сказать тебе кое-что хотел... – ему самому за себя стыдно. Но язык будто бы и не его вовсе. А кто-то чужой им двигает. А он от этого всего очень устал. Было бы проще, если бы это сделала она. Но так не бывает. По крайней мере с ним не бывает.

И что он делает? Какая глупость. Зачем зовёт её? Зачем она подходит? И что теперь. Ах, какие глупости он говорит. Алекс бы прикусил губу, если это было не чересчур. Теперь она ещё и прикасается. Нет, нужно же что-то делать. Просто так он долго не простоит.
- Нет-нет, я здоров. Почти здоров, - спокойным голосом сказал молодой человек, аккуратно снимая ладошку Хлои с плеча и беря её в свою. Он не знал, как сказать то, что собирался. И абсолютно не понимал, как он собирался решиться на подобный поступок. Откуда взять смелости?
- В общем... я... – нет, это уже слишком. Есть предел его терпения. Алекс тряхнул головой и нахмурился. Его сердце отбивало удар за ударом. Быстро, гулко. Но останавливаться сейчас невероятно глупо. Просто нелепо. И потом будет стыдно за себя, но повторить он никогда не сможет.
В голове внезапно появился план.
Безрассудный и глупый. Но молодой человек слабо улыбнулся. Это была его единственная подходящая идея для подобной ситуации. Он вдруг опустился на одно колено. На пару секунд замер, будто бы привыкая смотреть на Хлои снизу вверх. Это было столь непривычно для него.
- Я люблю тебя, - он всё ещё не отпускал её руку. Наоборот, крепко сжимал эту хрупкую ладошку в своей. Может быть, в последний раз, может быть, в первый среди множества других прикосновений с особенным смыслом. Знать ему пока что было не давно. Впрочем, от знания молодого человека отделяла всего пара-тройка секунд. – Будь моей девушкой, - возможно, он смешон в её глазах. Даже скорее всего. Вряд ли она в восторге от этого театра. Но Алекс всегда устраивает что-то подобное. «Ни слова в простоте», как отмечал его старый одноклассник. Правда, эта оценка была скорее отрицательной.
Он стоит и смотрит на девушку. Ждёт, что она скажет. Смотрит так, будто бы от неё зависит его жизнь. Впрочем, так и есть. Сейчас он весь в её руках.
Это так смешно – зависеть от этой маленькой, хрупкой девочки. Какая загадочная жизненная ирония. Хотя ему совсем не смешно.
И зачем он это сделал?